«Иван Ефремов: фантастика, философия, жизнь»
«Научная фантастика — это пена на поверхности моря науки, — писал Ефремов. — Предание гласит, что из пены морской и звездного света родилась Афродита, богиня любви и красоты. Фантастика должна стать Афродитой, но если свет звездного неба не достигнет ее, пена осядет на берег грязным пятном».
Творчество И.А. Ефремова диалектически (как любил подчеркивать сам писатель) двулико. Внешне это извилистый, а порою и медленный, даже неуверенный путь восхождения от поверхностно фантастических, завораживающих первых рассказов, романтических историй, морских приключений, легенд (Катти Старк) — отголосков юношеской эпохи «морского волка» в тихоокеанских дальневосточных морях к неожиданным оценкам как бы неявленных планов древних цивилизаций (Египта, Греции, Рима). Этот первый период и план творчества современниками оценен противоречиво. Одни (в том числе и А. Толстой) оценивали свежесть и необычность сюжетов писателя. Другие, считая первые работы лишенными художественных достоинств, склонны были оценивать это творчество как особую форму беллетристики. Однако духовная тайна Ефремова уже здесь, в начале пути, обрела свои, хотя и не раскрытые крылья, — в гениальном прозрении сибирских алмазов (Алмазная Труба), удостоверенному исторически, самими первооткрывателями якутских месторождений, прошедшими вслед за мыслью писателя по указанному им пути. Тайна Ефремова, будто бы фантаста, обозначилась в неудержимой, всеобъемлющей, строгой научности его мысли, которую ему — ученому исключительной эрудиции — было угодно закамуфлировать радугой странных фантазий. Эти фантазии и сам камуфляж на поверку временем оказались чем-то родственным высшим формам суфизма — неявленной верой-мечтою о необходимости одухотворенности (и одухотворения) мира и нашего бытия, крылатости человеческой мысли как восточного переливающегося радугой чуда. Уже с первых шагов Ефремова-писателя его генетическая, нерасторжимая связь с Азией (и Средней Азией в том числе) обозначилась четко, бесповоротно.
Творчество второго, глубинного плана это странный и как бы внезапный (непрофессиональный) переход к таинственным проблемам человеческой психики, наши представления о которой поистине вечно и ныне балансируют на «Лезвии бритвы». Роман, вызвавший чуть ли ни потоки брани даже в кругу близких друзей, по-видимому, слишком рациональных, далеких от тайн медитативного плана — основы духовных исканий и откровений Востока. Практически никто не заметил, что «Лезвие бритвы» таило в себе двойной, в том числе и сокровенный смысл: по нему, как по истинному лезвию бритвы, писатель, используя опыт Востока, впервые решился на «путешествие в Духе». Это была уже другая фантастика — фантастика смыслов, ее недостижимости, отчаянной осознанности, — прорыв в духовные тайны — медитационное обретение Силы. Еще не были завершены раздумья о цивилизациях и культурах Европы, но Восток уже пробивался в методах творческого порыва, в явлениях медитационного текста, когда слово и текст становятся гармоническим и спонтанным, практически неконтролируемым сознанием — потоком образного, не думающего, а зрящего отражаемое воочую человеком. Но об этом несколько позже.
Новый план творческого бытия Ефремова начат «Туманностью Андромеды», снискавшей писателю всемирную славу одного из ведущих фантастов XX века. Международные премии, конкурсы, письма и семинары. Успех глубинной философии и естественно-исторически спорной книги «Таис Афинская», книги о безусловном превосходстве женского начала Инь (Таис) над романтическим, действенным, размышляюще-неуглубленным Ян — началом мужским (Александр Македонский как светоносное, могущественнейшее и все же наивное, детски неразмышляющее — действующее явление и начало нашего мира). Шаг поистине дерзкий и спорный, до правоты осознания которого человек, уже ставший абсолютной и возможно уже неотвратимой жертвой мнимой светоносности ян — мужской тирании Земли, не додумался и не дорос и в наши безумные дни.
Теперь, спустя 30 лет после смерти писателя, в поисках тайных истоков мысли о космической символике и величии женского, материнского начала вселенной и жизни, только и способного к постижению истинных ужасов мира, мы вдруг понимаем, что истоки идеи — таятся в еще неосознанных нами противоречиях, в сущности, — иньской философии даосизма и янской — конфуцианства. И нас вновь и до глубины души потрясает прозорливость писателя Ивана Ефремова, первым уловившего, как и в истории Якутских алмазов, беспримерную мудрость Востока, все еще скрытую в таинственных текстах великого Учителя Лао цзы («Дао де цзин»), так потрясших в начале XX века величайшего из провидцев России — Льва Толстого, оставившего нам в наследие лучшее из толкований древнего китайского текста. В том, что не следует сомневаться в высокой оценке мысли Ефремова, нас убеждает триумф книг Фритьофа Капры («Дао физики», «Уроки мудрости» и др.), получивших не только поддержку выдающихся физиков нашей эпохи (Вернера Гейзенберга, Джефри Чу, Дэвида Бома и мн. др.), но и многих выдающихся деятелей и мыслителей XX века. Для многих становится очевидно, что именно «женская» философия даосизма сегодня становится величайшим источником альтернатив, застывшего над пропастью инфернальных крушений европейского «мужского» сознания и созданной им индустриально-технократической, потребительски меркантильной цивилизации безумной и бездумной наживы. Именно здесь, в философии меры и золотой середины, видел и Лев Толстой, еще не разгадавший тайны иньского начала Дао де цзина, и писатель-палеонтолог Иван Ефремов, отважившийся взглянуть на Восток до самых его глубин. Повесть-роман о Таис это ответ писателя-натуралиста на одну из глубочайших доктрин Востока — мистический феномен круговращения, взаимозамещения, слияния и противостояния сознания и интуиции, деятельности и осторожности, меры и силы, сознания и подсознания, последнего — как основного и глубинного начала творчества-мысли, хранителя опыта исторических и эволюционных эпох, первого — как деятельного начала, предающего творческим силам и формы и логику выражения мысли.
В творчестве Ефремова почти незаметной промелькнула «Дорога Ветров», скрывающая под покровом полевых дневников, профессиональных палеонтологических экспедиций в Монголию важнейший переломный этап духовного мира писателя. И, может быть, останется вечной загадкой не только сама реальная физическая (генетическая) мощь исследователя, писателя, человека — Ивана Ефремова (истинный богатырь земли русской — косая сажень в плечах), но и глубинно созвучная ему, Ивану Ефремову и самому русскому духу проведенциальная открытость, устремленность России к ледяным просторам Сибири, Азии, Востоку... Приверженность творчеству Н.К. Рериха (А. Юферова, 1991). «Премудрая тетрадь» 1956 года. 86 постулатов из медитационных текстов Е.И. Рерих («Агни Йоги»), тесно связанных с важнейшими мыслями — духовными и философскими постулатами «Туманности Андромеды», а затем и «Часа Быка», таинственные указания на истоки трех гималайских рек...
Всемирный триумф романа-утопии «Туманности Андромеды» и — временная (посмертная?) катастрофа — донос — изъятие прямо из магазинов первого тиража «Часа Быка», ставшего завещанием (случайно ли?), а по мнению профессионалов-экологов, эволюционистов — пророческим, грозным и строго научно обоснованным предостерижением ученого, философа, мудреца думающим людям Земли о пагубности разнузданного индустриализма (технократизма), смертельной опасности олигархической власти. И третий, глубинный пласт книги, открытый лишь профессионалам, — основа доноса — смертельные симптомы реального социализма. Был наложен запрет не только на сам роман «Час Быка». В научных статьях, книгах, журналах фамилию ученого Ефремова вымарывали жестко и беспрекословно целые годы... Воистину: «И сбывается над ними пророчество Исайи, которое говорит: «слухом услышите, и не уразумеете; и глазами смотреть будите, и не увидите...» (Матф.13:14). «Ибо сказано вам, что должно исполниться на Мне и сему написанному: «и к злодеям причтен» (Лук. 22:37). «Но да сбудется слово, написанное в законе их: «возненавидели Меня напрасно» (Иоан. 15:25).
Мистика, непостижимость тайны Ефремова — потрясают. Кажется, что истинная его глубина еще не раскрыта. Возможно, что сегодня она еще недоступна, непостижима. Но контуры ее как образы восточных фантазий уже проступают. Было замечено (Шалимов, 1981), что явление истинного, глубинного Ефремова состоялось — в образе Дара Ветра, героя главного и оптимистического романа «Туманности Андромеды». И в этом мужественном и могучем образе, кажется, сказано все. Мы лишь добавим: Он — истинный Дар и Он — именно Ветер. Ибо ветер, как считали древние, особенно в тревожные, переломные годы, становится деятельным состоянием Духа.
Г.Н. Симкин. «Иван Антонович Ефремов: фантастика, философия, жизнь»
Статья полностью: https://vk.cc/6avBvP
Сбывшиеся «предсказания» Ефремова
Открытие месторождения алмазов в Якутии — в рассказе «Алмазная труба» (до Ефремова в 1840 году геолог Р. К. Маак в своём докладе сделал вывод, что на реке Вилюй должны быть кимберлитовые трубки и алмазные россыпи).
Открытие крупного месторождения ртутных руд на Южном Алтае — в рассказе «Озеро горных духов».
Особенность поведения жидких кристаллов — в рассказе «Атолл Факаофо».
Трёхмерное телевидение с параболическим вогнутым экраном, в романе «Туманность Андромеды» (по другой версии, оно уже было известно).
Костюм-экзоскелет («прыгающий скелет»), который позволяет людям преодолевать повышенное гравитационное притяжение (в романе «Туманность Андромеды»).
Открытие боразона (эльбора, нитрида бора) — режущего инструмента и обшивки корпуса звездолета «Тантра» (в романе «Туманность Андромеды»). Интересно, что синтезирование нитрида бора и выход романа в свет произошли в 1957 году.
Электронная книга (в романе «Туманность Андромеды»).
Омоложение организма (кожи) с помощью лазерной и радиоволновой терапии. (В романе «Туманность Андромеды»). Радиолифтинг и термаж кожи, направленные на активизацию роста молодых клеток, а также омолаживающие процедуры с использованием лазера и широкополосного света. (В романе «Туманность Андромеды» — «Эвда Наль вызвала в памяти все, что знала об основах долголетия, — очистке организма от энтропии. Изученные за тысячелетия, эти древние структуры, когда-то очаги старения и болезней, стали поддаваться энергетической очистке — химическому и лучевому промыванию, и радиоволновой встряске организма».